Росс Томас - Смерть в Сингапуре [сборник]

— Когда ты все это вычислил?

— Несколько минут назад, увидев входящего Джимми. Большую часть, во всяком случае.

— Дай-ка бутылку, — я выпил джина, предложил бутылку Бурчвуду и Симмсу. Те вежливо отказались.

— Разве у КГБ не возникло подозрений относительно Мааса, который продал информацию об обмене Куки?

— Могли бы возникнуть, если б Кук сказал, от кого он ее получил. Но он не сказал. Иначе они уже не обратились бы к Маасу. И как только Кук прилетел в Берлин, я, ты, Макс и бедняга Уитерби стали пешками в чужой игре.

Я все гадаю, знает ли Ку о Маасе и всех его делишках. Наш толстячок может сдать нас Ку, а затем перейти на другую сторону улицы и рассказать о его проделках русским.

Впрочем, я сомневаюсь, что Джимми отпустит Мааса с баржи до того, как мы пришвартуемся к какому-нибудь сухогрузу в Амстердаме. Как я уже говорил, Джимми далеко не дурак.

— А тебе не кажется, что Маас работал еще и на Штаты?

Падильо нахмурился.

— Именно это и встревожило меня во Франкфурте. Я думал, нас там встретят. Честно говоря, у меня была идея подъехать к зданию бывшей «И. Г. Фарбен» и сдать нашу парочку в военную комендатуру. Может, их одурачили наша армейская амуниция и грим. Может, они думают, что мы все еще в Восточном Берлине, и ждут, что мы пройдем через КПП «Чарли». Не забывай — мы проползли под Стеной в пять утра. Об этом знает только человек, которому принадлежал дом и тоннель, он мертв, Маас и люди Вольгемута. Последние никому ничего не скажут, я должен им слишком много денег.

Я закурил еще одну сигарету, прислонился спиной к стене. Живот все еще болел, но голландский джин помог прийти в себя.

— Не хотелось бы сдаваться так близко от дома. Если б мы могли найти такси, то через четверть часа сидели бы за коктейлями, пересчитывая дневную выручку.

— Мысль интересная.

— И единственная, что пришла ко мне за последнее время. У тебя, естественно, есть план.

Падильо потер подбородок. Вытянул перед собой руку, пристально посмотрел на нее. Она дрожала.

— Я в плохой форме. Думаю, треснула пара ребер. Но ты не прав. Плана у меня нет, может, одна-две идеи. И нам потребуется помощь.

Он глянул на Симмса и Бурчвуда.

— Как вы, горите желанием попасть в Китай?

— Чего мы там позабыли, — буркнул Бурчвуд.

— Они применяют специальные психотропные препараты, — вставил Симмс. — Мы слышали об этом в Москве. Потом человек превращается в дебила.

— Вам это не грозит, — покачал головой Падильо. — Вы произнесете несколько речей, вас снимут на пленку. Попросят рассказать обо всем, что вам известно о деятельности УНБ, а потом дадут вам работу. Будете где-нибудь преподавать.

— Нет, нам это не подходит, — отрезал Симмс.

— Как же вы надеетесь избежать такого исхода?

— Вы затянули нас в эту историю, вам и вытягивать. Вы за нас отвечаете, — добавил Бурчвуд.

Взгляд Падильо переходил с одного на другого.

— Я могу предложить вам сделку.

— Какую же?

— Вы помогаете мне и Маккорклу, и, если нам удается выбраться с этой посудины, каждый волен делать то, что ему вздумается. Вы можете прийти туда и попросить политического убежища. Разумеется, они собирались обменять вас на меня, и ваш приход может поставить их в неловкое положение, но почему бы вам не рискнуть. Или вы можете сдаться нашим спецслужбам, а я попытаюсь вам помочь. Конечно, это шантаж, но я думаю, что наши парни заплатят по всем счетам. Другого выхода у них просто нет.

— О каком шантаже вы говорите? — спросил Бурчвуд.

— Как вы поняли, я уже не живу душа в душу с моими бывшими работодателями. И могу предложить им на выбор: или они оставляют нас в покое, в чем я буду убеждаться каждые шесть месяцев, или я собираю пресс-конференцию, после которой им придется объясняться, каким образом два высокопоставленных сотрудника УНБ побывали у русских.

— Не были мы высокопоставленными, — возразил Симмс.

— Значит, станете ими в моем изложении событий, — невозмутимо ответил Падильо.

Симмс и Бурчвуд переглянулись. Похоже, поняли друг друга без слов, потому что кивнули одновременно.

— Нам придется кого-либо бить? — спросил Бурчвуд.

— Возможно. А если такое случится, бейте изо всей силы. Если под рукой окажется что-нибудь тяжелое, допустим бутылка, бейте бутылкой. Их на барже четверо — Ку, Маас и два албанца.

— А я все гадал, кто они такие, — непроизвольно вырвалось у меня.

— В комнате, откуда вышел Ку, находился кто-то еще, должно быть, голландская супружеская пара — владельцы баржи.

Падильо поделился с нами своим планом. Как и большинство его предложений, он отличался исключительной простотой. Мы не намеревались затопить баржу или залить Рейн горящей нефтью. Но нам предоставлялся шанс получить пулю в лоб и оказаться на дне реки.

— Что вы на это скажете? — спросил Падильо Симмса и Бурчвуда.

— Нет ли какого-нибудь другого варианта? — ответил Симмс вопросом. — Так много насилия.

— Если вы придумали что-то получше, говорите.

Вновь Симмс и Бурчвуд переглянулись, затем синхронно кивнули. Я пожал плечами.

— Тогда начнем, Мак. Вот бутылка.

— Нет смысла тратить джин попусту, — я отхлебнул из горлышка, вернул бутылку Падильо. — Потом подашь ее мне, — и забрался на верхнюю койку.

Падильо выпил и передал мне бутылку. Я просунул горлышко в ячейку металлического экрана и разбил красную лампочку. Затем вытянулся на койке, отстоящей от потолка лишь на восемнадцать дюймов. Дверь находилась справа от меня, и бутылку я держал в правой руке.

— Ну? — прошептал Падильо.

— Готов, — ответил я.

— Начинайте, Симмс, — подал команду Падильо.

Я слышал, как Симмс подходит к двери. Потом он выкрикнул что-то нечленораздельное, но довольно-таки громко и забарабанил кулаками в дверь. Я еще крепче сжал горлышко бутылки.

— Выпустите нас! — завопил Симмс. — Его рвет кровью. Выпустите нас! Ради Бога, выпустите нас отсюда!— крики перемежались у него стонами и всхлипываниями. Получалось убедительно.

— Что такое? Что происходит? — спросил через дверь по-немецки один из албанцев.

— Этот человек… Падильо… он залил все кровью. Он умирает.

До нас донеслись невнятные голоса. Повернулся ключ в замке, дверь открылась, и свет из другой комнаты осветил затихшего, свернувшегося в углу в комочек Падильо. Албанец шагнул вперед, выставив перед собой руку с пистолетом, взгляд его не отрывался от Падильо. С короткого замаха я ударил его бутылкой по шее. Зазвенели падающие на пол осколки. Падильо одним прыжком оказался рядом с албанцем, ребром ладони врезал по кадыку, выхватил пистолет. Албанец рухнул на пол. Я скатился с верхней полки и заломил Симмсу левую руку за спину, да так, что пальцы едва не касались волос. Он завопил, на этот раз действительно от боли. Правой рукой я приставил к его горлу зазубренный торец бутылочного горлышка. Падильо прижал дуло пистолета албанца к голове Бурчвуда, чуть пониже правого уха.

— Мы выходим, Джимми, — предупредил он. — Стой спокойно и жди. Если ты мигнешь, я застрелю Бурчвуда, а Мак перережет горло Симмсу.

Через плечо Симмса я видел Ку и Мааса, стоящих у стола. Рот Мааса чуть приоткрылся, Ку держал руки в карманах пиджака, лицо его напоминало маску.

— Как ты имитировал кровь, Майк? — спросил Ку.

Мы медленно вошли в комнату, повернулись и попятились к трапу.

— Я не имитировал, сунул палец в горло, она и пошла. У меня пара треснувших ребер и внутреннее кровотечение. Позови своего человека с палубы, Джимми.

Ку позвал, и второй албанец спустился по трапу спиной вперед. Надильо с силой ударил его по шее стволом пистолета. Он упал лицом на ступени, сполз вниз и застыл.

— Это лишнее, — прокомментировал Ку.

— Я уравнял шансы, — ответил Падильо.

— Ты знаешь, что у меня в руке пистолет?

— В этом я не сомневаюсь. Но стрелять через карман не так-то просто, Джимми. Ты можешь попасть в меня, но, скорее всего, угодишь в Бурчвуда. А я все равно успею нажать на спусковой крючок, и он останется без уха и без лица. Что касается Мака, то он перережет Симмсу сонную артерию, в крайнем случае — голосовые связки, так что до конца дней Симмс сможет разве что шептать.

— Стреляйте, — просипел Маас, глаза его чуть вылезли из орбит. — Стреляйте, идиот вы этакий.

— На твоем месте, Джимми, я бы пристрелил Мааса, а потом попытался бы договориться со мной.

Губы Ку расползлись в широкой улыбке, обнажив золотые коронки.

— Твое предложение, Майк.

— Мы оставим этих двух на палубе после того, как закроем дверь снаружи.

Ку медленно покачал головой.

— Ты расскажешь о нас, Майк, едва сойдешь с баржи. Так не годится.

Я чувствовал, как ходит кадык Симмса над зазубренным стеклом, и чуть дернул его левую руку. Он взвизгнул, как обиженный котенок.